Свежий урожай:
– Glen Thrush
– Charlie Rose
– John Conyers
– Oliver Stone
Пока что демократы ведут в этом конкурсе с разгромным счетом.
Re-mirrored to LJ from Dreamwidth.
comments are already there, and you can comment there using OpenID.
Свежий урожай:
– Glen Thrush
– Charlie Rose
– John Conyers
– Oliver Stone
Пока что демократы ведут в этом конкурсе с разгромным счетом.
Re-mirrored to LJ from Dreamwidth.
comments are already there, and you can comment there using OpenID.
Да, путь прогресса полон совершенно неожиданных препятствий.
Re-mirrored to LJ from Dreamwidth.
comments are already there, and you can comment there using OpenID.
Обычный подход к переводу текста – постараться донести до читателя то, чем дышал автор. С течением времени многое становится непонятным, и перевод приходится снабжать комментариями. Бывает, переводчику или издателям перевода кажется, что автор дышал не так, как следовало бы; это тоже оговаривается в комментариях, или в обширных предисловиях. Сам перевод, однако, делается так, чтобы как можно тщательнее передать оригинал. В меру способностей переводчика, разумеется: зачастую это затея крайне сложная, а иногда и просто невозможная.
Но это все было раньше, до эпохи социальной справедливости. Теперь времена другие, и даже к переводам классики требуется социально справедливый подход.
Historically, men translated the Odyssey. Here’s what happened when a woman took the job, – рассказывает нам Vox. Если верить их описанию, переводчица Emily Wilson на комментарии полагаться не стала, а сам перевод выполнила так, чтобы у читателя не возникало затруднений с пониманием, что такое хорошо и что такое плохо.
“Earlier translators are not as uncomfortable with the text as I am,” she explained to me, “and I like that I’m uncomfortable.” Part of her goal with the translation was to make readers uncomfortable too — with the fact that Odysseus owns slaves, and with the inequities in his marriage to Penelope. Making these aspects of the poem visible, rather than glossing over them, “makes it a more interesting text,” she said.
Судя по цитатам, впрочем, переводчица не решилась дойти до логического конца. Одиссею вместе с Илиадой надо перевести на современный SJW-язык, чтобы уж совсем никаких сомнений не было, кто там расист, сексист или мужская шовинистическая свинья. В качестве главной героини, сдается мне, лучше всего в таком переводе вывести Клитемнестру, отодвинув мертвых белых мужчин на подобающий им второй план. В оригинале-то ей внимания почти не уделяется, а ведь она всерьез попыталась противостоять патриархату.
Re-mirrored to LJ from Dreamwidth.
comments are already there, and you can comment there using OpenID.
Возраст согласия позволяет разным мерзавцам всякие непозволительные вещи. Типа, исполнилось девушке шестнадцать лет – и даже Рой Мур имеет законное право пытаться с ней познакомиться с далеко идущими нехорошими целями вроде секса. С этим надо что-то делать, поскольку взрослым мужчинам ни в коем случае такое разрешать нельзя в наше прогрессивное время.
Идея с Вокса: Consent laws, I argue, should allow people within a certain age range (say, 16 to 21) to offer “assent” to sex with a significantly older person — but permit them to revoke that assent at any time. “Assent” is a weaker form of agreement, legally speaking, than “consent.”
То есть лицо, достигшее возраста согласия, согласие давать может, но это будет не совсем согласие, а такая специальная штука, которую можно будет в одностороннем порядке отменить в любой момент. Скажем, через несколько лет после события, на которое было дано согласие. После чего событие автоматически превращается в изнасилование.
Let’s be clear: No adult needs to have sex with a teenager. In this context, let the adults just say no. Let’s give adults a reason to think twice — or three or four times — before having sex with even a “willing” person of 18 or 19, let alone 16. Introduce the idea of voidable assent and behavior like Moore’s apparent seduction of teenage girls becomes much less likely.
Я бы сказал, что идея гениальная, гораздо лучше простого пелевинского повышения возраста согласия до сорока восьми лет. Проблема в том, что идея не нова: такой подход уже de facto реализован во многих университетах, причем безо всяких ненужных ограничений вроде рамок 16-21, разницы в возрасте или необходимости утверждать отзыв согласия в суде. Жертва просто сообщает университетскому инквизитору, что это было изнасилование, а свидетели, слышавшие согласие, и последующая любовная переписка в Фейсбуке – не считаются, потому что жертве лучше знать. Примеры известны. Да и раньше случалось, прямо скажем.
Re-mirrored to LJ from Dreamwidth.
comments are already there, and you can comment there using OpenID.