По просьбе одного трудящегося перекладываю сюда маленькую историю
На хайвэй меня понесло зря. Не терпелось, видите ли; а ведь если бы поехал по пятьдесят третьей, добрался бы спокойно. Ну, потратил бы на дорогу на сорок минут больше. Но хотелось быстрее избавиться от разваливающейся 'сентры'. Вот и избавился: давно не видевшая хайвэя 'сентра' развалилась окончательно прямо на дороге, не выдержав скорости в семьдесят миль в час. От машины снизу что-то отвалилось, полетело вслед, звеня и подпрыгивая, двигатель хрюкнул и умолк навсегда. По инерции я еще катился вперед, уходя на правую обочину, но было уже понятно, что на дилерскую я опоздаю.
На обочине я зачем-то открыл капот и посмотрел на грязный блок цилиндров. Эту машину я купил год назад за двести долларов и, честно говоря, совершенно не рассчитывал на то, что она столько протянет. Однако до дилерской, где я собирался покинуть ее навсегда, могла бы и доехать. Чего уж тут. Десять миль, блин, осталось. Я закрыл капот, обошел 'сентру' кругом и закурил. На дилерской меня ждали выбранный мною фордовский мини-вэн и прекрасно говоривший по-русски продавец Анджей, представитель обширной чикагской польской общины. Анджей обещал мне за развалины этого 'ниссана' те же двести долларов, что было чистым жестом доброй воли с его стороны. Теперь мне на них рассчитывать не стоило. Размышляя о своих перспективах, я пошел по обочине назад, пытаясь разглядеть, что это выпало у меня из двигателя. Тут же рядом притормозил первый самаритянин.
Это был жизнерадостный мужик лет сорока в менеджерской серокостюмной униформе. Опустив стекло своей 'Вольвы', он высунулся из кондиционированного сумрака и воодушевленно заорал: 'Что, бензин кончился? Давай налью, у меня как раз канистра в багажнике!' Я его разочаровал, сказав, что бензин мне уже не поможет. Он пообещал позвонить в полицию и рассказать, что я застрял на триста пятьдесят пятом к северу от Лэйк, и что хорошо бы кому-нибудь подъехать. Проводив самаритянина, я уселся на травку в горячей тени покойной 'сентры' и закурил вторую. К моменту окончания сигареты приехал полицейский. То ли звонок самаритянина подействовал, то ли он просто мимо проезжал. Оценив ситуацию ('Что случилось с вашей машиной, сэр?' – 'Она сломалась, сэр'), он снял с пояса рацию и буркнул туда, чтобы вызывали толл-трак. Выполнив служебный долг, полицейский укатил по своим полицейским делам, а я остался загорать дальше в ожидании буксира.
Следующий самаритянин остановился минут через пять, чернокожий парень лет семнадцати на громадном древнем 'кадиллаке', с подружкой и очень громкой музыкой. Некоторое время мы приветливо кричали друг на друга, обмениваясь мнениями об этих долбаных автомобилях, потом он уяснил, что помощь не требуется, и укатил. Стало тихо. Машин на хайвэе почти не было, ветер шевелил стриженую траву на обочине. По пешеходному мостику невдалеке проехало небольшое стадо велосипедистов. Я улегся, заложил руки за голову и уставился в небо. Там плыли легкие белые облака и инверсионные следы самолетов. Были и сами самолеты, штук шесть.
С четверть часа самаритяне меня не беспокоили. Только я решил снять рубашку, чтобы и впрямь позагорать, подъехал 'бьюик' с веселой старушкой за рулем. Старушка, по обычаю в голубеньких кудрях, интересовалась, не надо ли меня куда-нибудь подвезти. Или, может, позвонить кому-нибудь? После старушки было еще двое самаритян, а потом приехал вызванный полицейским толл-трак. Водила зацепил несчастную 'сентру' лебедкой, втащил к себе на платформу, закрепил, и мы покинули гостеприимную обочину, где я провел почти час.
В кабине я пожаловался водиле на жизнь. Надо же, ехал вот на дилерскую, машину сдавать, а она возьми и сдохни на полпути. Теперь не знаю, что делать. Как что делать, удивился водила, так и везти на дилерскую. Они возьмут, они, акулы, и не такое берут. Еще и продают потом. Ну и ладно, решил я, поехали на дилерскую.
Анджей стоял возле бокса, руководя работягой, который наводил блеск на какую-то 'хонду'. Увидев, как я вылезаю из кабины толл-трака, он поднял бровь.
– Я думал, она ездит, – сказал он.
– Я тоже так думал. Вот, заглох в десяти милях отсюда. Возьмете?
– Возьмем, – вздохнул Анджей. – Скажите ему, чтоб во-он туда ее поставил, в задний ряд. И заходите в офис, я там бумаги приготовил.
Расплатившись с водителем толл-трака, я пошел к Анджею. В офисе было сумрачно и прохладно, за стеклянной перегородкой тихо ругались две акулы автобизнеса. На формальности ушло минут десять. Обещанные двести долларов за 'сентру' Анджей, печально улыбнувшись, учел при расчете, заметив, что ему все равно – ездит это добро или нет. Мой 'уиндстар' уже стоял снаружи, тихонько урча мотором и отсвечивая оранжевой наклейкой временного номера на заднем стекле. Я забрался внутрь, отрегулировал сиденье, махнул Анджею и выехал на Гольф роуд.
Домой я опять поехал по хайвэю. 'Форд' шел хорошо, только слегка раскачивался непривычно на высокой скорости, хватая ветер высоким бортом. Впереди показался стоящий на обочине белый 'додж'. Опершись задницей о капот, стоял, руки в карманы, высокий мужик. Я затормозил.
– Подвезти куда-нибудь? – спросил я.
Опубликовано в Записках Часовщика. Комментировать можно и здесь, но лучше там.